Четыре года без весны,
Проcвета и надежды.
И частотой пугают сны,
В которых всё как прежде.
Кругом одна сплошная ночь,
Лишь только мгла вокруг.
И силы нет, чтоб превозмочь,
Вспороть порочный круг.
Четыре года без тепла,
И солнце греет мало.
Душа совсем изнемогла,
Обузой телу стала.
Суровая царит зима,
Снега вокруг да лёд.
До самого скатиться дна
Лишь память не даёт.
Четыре года без звонков,
Вестей и сообщений,
И мысль под тяжестью оков,
В отсутствии решений.
На уши давит тишина,
Всё пустота да вакуум.
И явь не отличить от сна,
Под толстым слоем мрака.
Четыре года без весны,
Прорыва и прогала,
И частотой пугают сны,
В которых света мало!
Мысли о разном
На каждый градус по стиху,
Их триста шестьдесят.
Они, как будто, на слуху,
Их образ помнит взгляд.
Могу стихами натюрморт,
Еще могу портрет.
Стихами брызжу из аорт,
Являя их на свет.
Стихи меня об зубы бьют,
И вяжут мне слюну.
Стихами я уже плююсь,
Боюсь, что не усну.
Но даже если и усну,
Увижу их во сне.
И нерв, натянутый в струну,
Опять звенит во мне.
Такт мерный стихотворный мой
Мне выровнит дыхание.
Построит мысли по прямой,
Облегчит мне страдания.
На каждый градус по стиху,
Их триста шестьдесят.
Они, как будто, на слуху,
Их образ помнит взгляд!
Ко мне идут дурные новости,
Все с неожиданных сторон.
И отдаются дрожью в голосе,
Переходя в протяжный стон,
Вокруг сгущая тучи черные,
Печальный выстроив сюжет.
Каемка блюдца золоченая,
Чуть отраженный в блюдце свет.
Кладут обильно краски серые
На моей жизни полотно.
Как будто бы меня преследуют,
Как будто все предрешено.
Звучат мелодии минорные,
И плачет духовая медь,
Мечты становятся историей
И многого уж не успеть.
Ко мне идут дурные новости,
Все с неожиданных сторон.
И отдаются дрожью в голосе,
Переходя в протяжный стон.
Не истерю,
Но добиваюсь.
Стою в строю,
Пройти пытаюсь.
То шторм, то штиль,
То перебой.
Остаток сил
И снова в бой.
Не устаю,
Не унываю.
Но устою,
Я точно знаю.
До цели путь —
Рукой подать,
И не свернуть,
И не предать.
Не уступлю,
Теперь, хоть тресни.
Не наступлю
На горло песне.
Победы плод,
Крепка броня.
Иной исход
Не для меня!
Разбросан бисер перед свиньями,
Труды учить их непосильные,
Пытаясь взглядом неба синего
Хотя бы краешек поймать.
Свинья же существо бесшеее,
Не подобрать к нему ошейника,
Тщетны мольбы все и прошения
Хоть как-то голову поднять.
И потому лишь только вниз глядит,
Внизу же видит грязь да желуди.
Не услыхать свинье мелодии,
Что льются где-то наверху.
Пренебрегая личным опытом,
Не видят прока даже в дубе том,
Что пищу им дает и кров, при том,
Извечно рыльца их в пуху.
Поберегите ж жизнь и нервы вы,
Ведь ни последние, ни первые,
Кому с их глупостью безмерною
Пришлось столкнуться на пути.
Не попадайте в ситуации,
Когда читаются нотации,
Учить пытаются абстракции,
Кто любит рылом грязь месить.
Почему у Вас губы накрашены,
Арабы о чем-то кричали,
Под небом ночного Берлина,
И дождь был совсем нескончаем,
Тоска была невыносима.
И бойко общались румыны,
Почти, что на всех языках,
Со всеми идущими мимо,
Пытаясь им что-то сказать.
Дождя, как бы, не замечая,
Нацелено так и неистово,
Крутили упорно педали
Упрямые велосипедисты.
Один, среди этих событий,
Пешком возвращался домой,
С толпой не умеющий слиться,
Несбывшийся полу-герой.
Арабы о чем-то кричали,
Под небом ночного Берлина,
И дождь был совсем нескончаем,
Тоска была невыносима.
Юнцов влажногубых когорты Надели костюм деловой. Опять распротер свою длань ты, В мазолях кровавых ладонь. К чему твои ум и…
Çox sagokun
Очень знакомо
И вот опять на гребне волн Ты мчишься, словно птица, Судьбы суровый перезвон В груди твоей стучится. Ты видел свет…
Как всегда очень красивый стих!