В колготках цвета муската,
Сидишь на мягком диване.
Лампады свет тускловатый
Разбавлен запахом пряным.
Твое присутствие вечер
Украсит до неприличия.
Ведешь пространные речи,
Все о своем, о девичьем.
Взмятнутся в сплеске вверх руки,
Как две свободные птицы.
И нежной музыкой звуки,
Вновь в сердце будут струиться.
Твой взгляд слегка отстраненный,
Сидишь в расслабленной позе. 
На кофте с фоном зелёным
Узором алые розы.
В колготках цвета муската.
И в шортах цвета коралла,
Лампады свет тускловатый...
Как жаль, моей ты не стала.

Сидишь, подперевшись коленями,
В бокале вино недопито.
Что ближе мне — зрелость Карениной
Или инфернальность Лолиты?
Совсем неподвластная разуму
И сердцем тебя не понять.
Ты в каждом мгновении разная
И с каждым пленяешь опять.
В себя вобрала ты всё лучшее
Миров непохожих и вот,
Фатальность в тебе злополучная
С невинностью рядом живет.
В раскладе любом безответная
Любовь, не сулящая путного.
В замужестве ли ты запретная,
По возрасту ли недоступная?
Вне рамок пространства и времени,
Есть всё в этой яркой палитре —
От зрелости Анны Карениной
До тайных желаний Лолиты!

Как будто бы пальцы по струнам,
Скользит по поверхности взгляд.
Венчается платье гипюром,
И серьги рубином горят.
Сверкая в цветочном узоре,
Стоишь, подпирая бока.
Бездонное глаз твоих море,
И розовых губ берега.
В улыбке твоей незаметной
Загадка Джоконды живет.
Украшенный талии лентой
Подтянутый, плоский живот.
В плену красоты бесподобной,
Как будто бы, к снимку прилип.
И золота блеск благородный,
И шеи изящный изгиб.
Фон глаз чуть светлее припудрен,
В полтона от цвета лица.
И локоны вьются, и кудри
На плечи рекой без конца.
И сердце от счастья ликует,
И бьётся оно невпопад.
Венчается платье гипюром,
И серьги рубином горят.

Она любила трюфели
И красное вино.
В ней от волос до туфелек,
Все было как в кино.
Она носила платьица,
Чулки и каблуки.
И рядом с ней красавицей
Быть было б не с руки.
Обласкана вниманием
В кругу друзей, подруг.
Блистать в её компании-
Неблагодарный труд.
Отделан тонким кружевом
Коротенький подол.
Сидят друзья за ужином,
Накрыт шикарный стол.
Она любила устрицы,
И белое вино.
И замирала улица,
Все было как в кино.