ENTIRE WORLD IS MY IMAGINATION AND FRAGILE AS A PIECE OF GLASS
Архив

Наверное, во сне распятого
Опять увидел неспроста,
Где отрешение Пилатово
И где страдания Христа,
Менялы в Храме фарисействуют,
Торговый в нем устроив ряд.
Скрижалей заповедь не действует
И каждый прибыли лишь рад.
Из мертвых воскресил Он Лазаря
И воду превратил в вино.
Ему, на царствие помазанному,
Стать жертвой было суждено.
Увижу вновь во сне под утро я,
Мелькнут знакомые черты.
Слова услышу Его мудрые,
Как воплощение мечты.
В душе покой нам вечным праздником,
Коль в сердце приняли Христа,
Не соблазненным сладким пряником,
Не убоявшимся хлыста.


Как будто бы пальцы по струнам,
Скользит по поверхности взгляд.
Венчается платье гипюром,
И серьги рубином горят.
Сверкая в цветочном узоре,
Стоишь, подпирая бока.
Бездонное глаз твоих море,
И розовых губ берега.
В улыбке твоей незаметной
Загадка Джоконды живет.
Украшенный талии лентой
Подтянутый, плоский живот.
В плену красоты бесподобной,
Как будто бы, к снимку прилип.
И золота блеск благородный,
И шеи изящный изгиб.
Фон глаз чуть светлее припудрен,
В полтона от цвета лица.
И локоны вьются, и кудри
На плечи рекой без конца.
И сердце от счастья ликует,
И бьётся оно невпопад.
Венчается платье гипюром,
И серьги рубином горят.


В этом платье с узором
По китайским мотивам,
Бесконечно красива,
Ты ласкаешь мне взоры.
Солнце пляшет в оттенках,
Красок ярких и сочных.
Из под платья — коленки,
В цвете — неба кусочек.
В этом платье с узором
По мотивам китайским,
Ты ласкаешь мне взоры,
Взгляд поймать твой пытаюсь.
Ты в декабрьский холод —
Жарче солнца Июня.
Твой усладой мне голос,
С днем рождения, Гюня!

Суметь бы справиться,
Играть по правилам.
Вниз не скатиться бы,
Не оскотиниться.
Традиций груз былых,
С ним сохранить бы лик.
С толпой не слиться бы,
Сберечь бы принципы.
Блюсти осмелишься —
Влетят в копеечку.
Не стоят лишнего?
По сути — лишь слова.
Идти стараешься,
Куда, не знаешь сам.
Сойти с пути нельзя,
Хотя, велик соблазн.
Тонка, незрима грань,
Идёт вовсю игра.
Один неверный шаг
И ты в тиски зажат.
Дойти до цели бы,
Не тратя целостность.
Играть по правилам,
Суметь бы справиться.


IMG_20160828_161917
Ему бы лучше спрятаться
В пыли больших дорог.
Только, она — красавица,
Он устоять не смог.
Знать бы чем всё закончится,
В том не его вина.
Только, она нарочито
Красива и умна.
На расстояние выстрела
Бежать, не чуя ног.
Только, планеты выстроил
Назло коварный рок.
Разносторонне развита,
Прекраснаа и юна.
Соседи злые с завистью
Судачат у окна.
Ему бы отсидеться бы,
Но, только, видит Бог,
Что нет такого средства и
Он устоять не смог.


Тишину сегодня встретишь редко,

Только здесь всем правит тишина.

То что, вроде, строилось навеки,

Заставляет рушиться она.

Над могилой низко так повисли

Ветви елей, не пускают свет.

Не гниют одни лишь только мысли,

Как сказал давно один поэт,

Что при жизни шаг свой сделал в вечность,

Мысли, отраженные в стихах.

Все что кроме, пыль и быстротечность,

Непременно обратится в прах.

Покосилась старая ограда,

Где за ней пророс бурьян да мох.

И чины, принявшие парады,

Здесь лежат, где их оркестр замолк.

Всю суетно, призрачно и тленно,

Все в костре истории сгорит.

И звезда, пленявшая со сцены,

На надгробии каменном стоит.


Появляясь едва на пороге,

Он сводил всех красавиц с ума.

И влюблялись в него недотроги,

И ласкали его задарма.

А душа было просто огромна,

Выше всяких стандартов и мер.

И вздыхали замужние томно,

Муженькам его ставя в пример.

Никаких он не делал усилий,

Оставался самим лишь собой.

Вдовы чуть задержаться просили,

Подавляя сердечную боль.

Словно выкрал из штаба он знамя,

Иль секрет распознал их какой,

И ложились они штабелями,

Слёзы девичьи лились рекой.

От восторженных визгов оглохнуть

Мог любой, подготовленный даже.

По нему продолжавшиеся сохнуть

Дочки юные, мамы со стажем.

Будто тайно владел их сознанием,

В их мечты проникал он и сны.

И сбивалось при встрече дыхание,

Будоражил их запах весны.

И представить такое бы мог ли

Кто во сне или страшном бреду?

Но, прекрасные млели и мокли,

Испуская слюну на ходу.

Появись он едва на пороге,

Приглашали в любые дома.

И влюблялись в него недотроги,

И сходили от счастья с ума.