ENTIRE WORLD IS MY IMAGINATION AND FRAGILE AS A PIECE OF GLASS
Архив
Достались в наследство от матери
Квартира и скромный прикид,
Где всё, от портьеры до скатерти,
Хранит первозданный свой вид.
Хранит всё в своей доброй памяти,
Как не было этих годов.
По полной хозяйка старается
И праздничный ужин готов.
Картина известной художницы,
Газет старых передовицы.
Гостей впечатления множатся,
Ласкает слух скрип половицы.
И там в обстановке старинной,
Вдали от дороги большой,
В уютной и светлой гостиной,
Друзья отдыхают душой.
Досталась от мамы в наследство
Квартира, что в каменном доме,
Где всё, от подушек до кресла,
Хранит первозданные формы.

Уход внезапный твой ещё не опечалил
Счастливых дней беспечных наших череду.
Давай оставим всё как было изначально,
В две тысячи каком-то там году.
Давай забудем всё, что было после,
Переживания, страдания, печаль.
У времени отсрочку мы попросим,
Обратную запустим мы спираль.
За снисхождением обратимся к Богу,
Иначе нам покоя не найти,
Пока еще не замочил ты ноги,
Не то чтобы там в плавание идти.
Пойдём туда, где сил полны и жизни,
И вера не надломлена ничуть.
Где шквал международных катаклизмов
Не омрачает перспектив ничуть.
На пять минут туда заглянем гостем,
Чтобы спокойно воздухом дышать.
Там, где привычно сочетание «ноль восемь»,
Никто не думал ставки поднимать.
Уход внезапный твой ещё не обозначил
Разметку черно-белую полос.
Давай оставим всё с тобой как было раньше,
Когда нам беззаботно так жилось.


Прижало так, что не пройдёшь,
Прилично так прижало.
Опять в лицо холодный дождь,
Попавшему в опалу.
Опять его не узнают
В упор, не замечают.
И с бака вновь его на ют,
Шальной волной качает.
Опять руки не подают,
Боятся рядом быть.
А злые ветры парус рвут,
Мешая к цели плыть.
И на границе двух стихий
Совсем не замечали
Те, кто взахлёб его стихи,
Еще вчера читали.
Те, кто вчера наперебой
Кричали тосты стоя.
И ложь, что выбор непростой,
Решение непростое.
Судьба коварная лиха
И в жизни много фальши.
На всякий случай от греха
И от беды подальше.
Прижало так, что не пройдёшь…
Он и не то видал.
Уже в руках пропала дрожь,
Сжимающих штурвал.

Блестела когда-то
Ржавеет лопата.
Давно не знаком
Ей сплошной чернозём.
Не врежется больше
В солёные толщи.
Ладоней шершавых
Объятий не знает.
И в прошлом хоть острая
Без дела испортилась,
Стоит одинок
В углу черенок.
Затупилось лезвие
В полном бездействии.
Не знает пластина
Нажатий ботинка.
С людьми точно так же,
Оставишь поклажу
И краткий простой,
Дает сразу сбой.
Оставшись без дела,
Сперва чахнет тело,
За ним не спеша,
Черствеет душа.


Пока не очень явственен
Моих усилий вектор.
Хотя и по хозяйственным,
Но, всё-таки проректор.
Я помню, прошлым летом
Мечтал не о таком.
«Котельни», туалеты,
Со всем теперь знаком.
Кружу не в танце яростно
И не пишу стихи я.
Товары канцелярские
Теперь моя стихия.
Таланты многранные,
Учился на отлично.
Теперь же всех охранников
В лицо я знаю лично.
Отдать бы Богу Богово,
А кесарево-кесарю.
Должна вместить столовая
Студентов и профессоров.
Мои интерпретации
Живут недолгий век.
Теперь в администрации
Я — главный человек.


За двадцать веков до Эйнштейна,
В подробностях не разберусь,
Им принято было решение,
Геометром из Сиракуз.
«Дайте мне точку опоры»,-
Как-то сказал Архимед,-
«Сдвину тогда, что там горы,
Массы огромных планет!
Ось наклоню я земную,
Мне бы пристроить рычаг.
Знания восторжествуют,
Ну, а иначе — никак!
Мне бы на что опереться,
Было б длиннее плечо…»
В массе запутанных версий
Споры ведут горячо.
Страсти еще не остыли,
Странен истории ход.
Так механизмы простые
Ввёл Архимед в обиход.
Часто так в жизни бывает,
Чтобы добиться, порой,
Многого, нам не хватает
Точки опоры одной.


Аплодировали стоя,
Зал взрывался криком «Браво!».
Мог понятие простое
Возвести он до устава,
Довести до слёз и смеха,
Душу он искусством трогал.
К сожалению, к успеху
Не ведут прямые тропы.
К сожалению, дорога
Не всегда ведёт прямая.
Он актёром был от Бога,
В ролях факелом сгорая.
Каждый раз и боль и счастье
Пропускал он сквозь себя.
Зритель чувствовал причастность,
Лист программы теребя.
Он от Бога был поэтом,
И «глаголом жёг сердца».
Но, оставил нас тем летом,
Не допев всё до конца.
Вновь вопрос немым укором
Будто в воздухе повис, —
«Как мы вынесем такое?»…
Зал взрывался криком «Бис!».