ENTIRE WORLD IS MY IMAGINATION AND FRAGILE AS A PIECE OF GLASS
Архив

Her pencil skirt is lit with slit,
Topnotch, she is the ace.
And somewhere deep, a little bit,
She flashes with the lace.
Her legs, her thighs, her smoky eyes,
No word can be a flatter.
The magic cut goes really high,
Reveals a tender pattern.
Stiletto heels are made of steel,
She wears a see-through blouse.
She is a breeze in utter still,
The one who rocks the house.
Her face, her lips and shapely hips
Are all of special kind.
And next to her one couldn’t keep
Control of soul and mind.
Her lines are fine and serve the curves,
The message she is sending,
Her perfect self no one deserves,
Yet she is condescending.


Устав от нравов и времён,
Под грузом мыслей червоточин,
Мне ночь бессонную пророчит,
Мой мозг, спокойствия лишен.
Всегда короче по прямой?
Уклад не приняв мироздания,
Кипит и буйствует сознание,
А тело требует покой.
Его поток не обуздать,
Да, иногда незнание — сила,
И чтобы там ни говорили,
Но мозгу нужно отдыхать.
Предназначение и суть,
Овец сосчитанные толпы,
Сейчас и в них не много толка,
Когда никак мне не уснуть.
Весь в напряжении как будто,
Усталый ум сосредоточен.
Бессонные умножив ночи
Тревожное наступит утро.

 


В прекрасном имени сплелись
Два разных вида света,
Один, что вечно дарит жизнь,
Второй — манит поэтов.
От столкновения рожден,
У самого ядра.
К Земле фотоном устремлен,
Частицами добра.
Как зарождается заря,
Развеяв страх сомнений,
Так превращается заряд
Из водорода в гелий.
И отразившись от Луны,
Скользя по гребням волн,
Терзает лучшие умы
Он, вдохновления полн.
В красивом имени твоем
Есть от всего немного,
И солнцем залитый проём,
И лунная дорога.


Adenauerplatz

Судьбы зигзаги не понять,
Бродяги доля горькая.
Смотрел на Adenauerplatz
Отель своими окнами.
А там, вовсю пускался в пляс
Народ в преддверии праздника,
Деревьев кроны ветер тряс,
Заправским был проказником.
Кружила граждан карусель
И жарились сосиски.
Наряженная в центре ель,
Не подойти к ней близко.
Повсюду пряный аромат,
И радугой огни.
Гудел как улей Weihnachtsmarkt,
В декабрьские дни.
Царит веселье, шум и гам,
Печали нет в помине.
Усладой странника глазам,
Дух Рождества в Берлине.


Переплетение рук и поз
Предрасположенность и знаки,
Как проявление детских слёз
Ребёнка, что давно не плакал.
Как распустившийся бутон
Цветка, страдавшего без влаги,
Вдруг убедившегося в том,
Что сорняком он был в овраге.
Что не хватало теплоты
И солнца свет не получал он
И, что другие есть цветы,
Другим могло бы быть начало.
Не может выход быть простым,
Когда умеренность питания
Спасает странника пустынь,
Страдавшего от голодания.
Не может легким быть решение,
Как после долгого скитания,
Та жертва кораблекрушения
Почует землю под ногами.
Когда любой воды глоток,
Полученный сверх нужной меры,
Смертельным делает исток,
Служивший правдой нам и верой.
Чреват подъём без подготовки,
Сулит подводнику болезнь,
Когда пытается неловко
Наверх, сквозь толщу вод пролесть.
Не привыкает глаз невольно,
При появлении из мрака.
И отдаётся резкой болью
Внезапная лучей атака.
Переплетение рук и поз
Предрасположенность, а значит
Есть шанс у самых тайных грёз,
Возможно, будет всё иначе.


Меха полосы,
Грани камня.
Тембр голоса,
Взгляда пламя.
Пальцы бережно
Красят кольца,
Кожа нежная
В бликах солнца.
На руке браслет
Цвета радуги,
Отражает свет,
Взоры радуя.
Серег конусы
В ушах реют.
Жарким полюсом
Сердце греют.
Губы пухлые
Так безропотно,
Прямо в ухо мне,
Тихим шепотом.
В пряном запахе,
Как в тумане,
Блещут запонки
Монограммой.