ENTIRE WORLD IS MY IMAGINATION AND FRAGILE AS A PIECE OF GLASS
Разделы
Архив
МЕНЮ
Разделы
Архив
Куда-то в даль, 23/04/10, 14:45

Куда-то в даль, за горизонт,
Уходят рельсы.
Ритмичный стук стальных реборд
Звучит как песня.
Куда-то в даль, на всех парах,
Несётся поезд.
И затянуть опять пора
Потуже пояс.
Опять шершавая ладонь
Обхватит посох,
За перегоном перегон,
Под стук колёсный.
Опять надрывистый гудок
Уходит в небо.
Опять в пыли ночных дорог,
Туда, где не был.
Куда-то в даль, на край земли,
Последним рейсом.
Где обитают журавли
И льётся песня….

Я расскажу тебе о том, что есть, 22/04/10, 01:21

…Я расскажу тебе о том, что есть.
О том, что было, ты и так уж знаешь.
Тобой уже давно не движет месть,
Костром страданий изнутри сгораешь…
Но и сгорая, даришь мне тепло,
Чужому и далёкому мужчине,
Ты действуешь во благо, не назло,
Страдая без вины и без причины…
В душе твоей от беспричинной боли,
Давно уже живого места нет,
И лишь тебе одной присущей волей,
Меня спасающий ты вводишь мне запрет.
Запрет на все, что дорого и мило,
Во благо ставишь мне ты, не назло.
И дорожишь всем тем, что с нами было,
О, как же в жизни мне с тобою повезло.
…Я расскажу тебе о том, что есть.
О том, что было ты и так уж знаешь.
Тобой уже давно не движет месть,
Костром страданий изнутри сгораешь…

Karlsson på taket, 21/04/10, 15:24

Моя постель на крыше небоскрёба,
И вниз смотрю я с пуховых перин.
До судорог мне страшно, до озноба
Смотреть на крыши крошечных машин.
Там крошечных людей шагают толпы,
В плену своих не крошечных проблем.
Смотрю на них я с высоты светёлки
Своей, расположившись среди окон и антенн.
Мою постель лучaми греет солнце,
Исправно служат тенью облака.
A там внизу, на самом дне колодцa,
Людей и судеб пролегла река.
Она течёт с утра и до утра,
Сменяются события и люди,
Среди приобретений и утрат.
Я вижу их, как яблоко на блюде.
Моя постель на крыше небоскрёба,
Совсем другой на жизнь отсюда вид.
До судорог мне страшно, до озноба
Смотреть как там внизу она бурлит.

Jesus of Nazareth , 18/04/10, 01:27

From common roots we all descent,
To same belonging source.
I trust that Christ was innocent,
When nailed to the cross.
Unprecedented cruelty,
Unparalleled was pain,
From which was no immunity,
And blood was shed like rain.
When all the face was coloured red
By thorny roses wreath.
He, even then, it must be said,
Continued to believe.
From common roots we all descent,
To same belonging source.
I trust that Christ was innocent,
When nailed to the cross.

Иисус из Назарета, 14/04/10, 02:56

Я верю в то, что есть Господь,
И, что Иисус был невиновен,
Когда стальной холодный гвоздь
Прибил к кресту Его ладони.
Когда пришил Его ступни
К брусу из свежей древесины,
И мукам не было сродни,
И боль былa невыносима.
Когда тернистых роз венок
Чело окрасил красным цветом,
Примером даже в страсти смог
Нам стать Иисус из Назарета.
Я верю в то, что есть Господь,
И, что Иисус был невиновен,
Когда стальной холодный гвоздь
Прибил к кресту Его ладони.

Горы, 13/04/10, 10:10

И вековую сущность гор
Подмять пытаются, a зря.
У них короткий разговор
С готовыми нахрапом взять.
У них особенный подход,
Никто не сможет увильнуть.
Не скроют должность и доход
Души любой и цель, и суть.
Не терпят горы суеты,
И торопливости какой.
И дарят горные хребты
Кому-то смерть, кому покой.
У них особый разговор.
Лишь искренним дано понять
И вековую сущность гор,
И жизни смысл, ни дать ни взять.

Снова лёг у стены, на боку, 10/04/10, 03:09

Снова лёг у стены, на боку,
Сердце схватит легонько, отпустит.
Вспоминаю я старый Баку,
С надрывающей голос мой грустью.
С неподдельной на сердце тоской,
По тому, что ушло безвозвратно.
Город мой — беззаботный такой,
Что отцом был мне, другом и братом.
Аккуратные наши дворы,
Где гоняли с ребятами мяч.
Суета и возня детворы…
Говорят, что мужчины не плачут.
Кто-то старую вспомнит Москву,
Киев старый кому-то приснится.
Ну, а мне до утра не уснуть,
В мне не ставшей родной загранице.
Снова лёг у стены, на боку,
Сердце схватит легонько, отпустит.
Вспоминаю я старый Баку,
С надрывающей голос мой грустью.